--> $LastTime) { $ResFile[$k] = $file[$i]; $k++; } } for ($i = 0; $i '; ?>
Отправить сообщение об ошибке ТелефонBELL US ON PHONE NUMBER +7(495)472-75-43
Следующая индексная страница сайта

Нам уже два года. Нашей компании Roger&Co третий год. Сайту сайт Роджера уже два года. Два года с Вами. Третий год с Вами. Звоните на телефон Телефон   +7(495)472-75-43 и забирайте бонусы, скидки, промокоды, подарки

«Какими были твой дед и дядя?» И Миша бросил реплику, которую я до сих пор не могу до конца разгадать: «Дедушка был интеллигент, а дядя — нормальный». —

KiselevAndreyV, CC BY-SA 4.0, via Wikimedia Commons https://commons.wikimedia.org/wiki/File:October_2021_Fedor_Alexeenko.jpg
«ВОШЕЛ» В ЗЕРКАЛО
ШКАФ, ЛЕТАЮЩИЙ ПО ОРБИТЕ ПЛАНЕТЫ СОЛЯРИС
НЕРАЗУМНЫЙ ЮНОША

Я пью кофе ведрами. Я пью кофе ведрами. Делаю шапку сайта, контакты, о себе ет сетера . Я учился с 1989 по 1991 в школе номер 100 (Москва) , с 1991 по 1999 — в школе номер 1097 (Москва) . Две СУДЬБЫ прощались у порога. Навсегда прощались…На всю жизнь. И одна кричала: "Подожди немного! Я тебя прошу: не торопись. Дай ещё с тобой побыть мне, ради Бога! Дай ещё взглянуть в твои глаза. Обними. " Побудь со мной немного…" И скатилась по щеке слеза… А другая ей СУДЬБА в ответ сказала: "Время мне пришло…Ты не сердись. Понимаешь, срок мой вышел, дорогая. Кончилась моя земная жизнь… Дальняя дорога не пугает… Лишь тревожно: как вы без меня? Пусть моя любовь вас согревает.Ты не плачь…И вспоминай меня…" две СУДЬБЫ прощались у порога. Навсегда прощались…На всю жизнь. И одна кричала: "Подожди немного! Я тебя прошу: не торопись. Дай ещё с тобой побыть мне, ради Бога! Дай ещё взглянуть в твои глаза. Обними. " Побудь со мной немного…" И скатилась по щеке слеза… А другая ей СУДЬБА в ответ сказала: "Время мне пришло…Ты не сердись. Понимаешь, срок мой вышел, дорогая. Кончилась моя земная жизнь… Дальняя дорога не пугает… Лишь тревожно: как вы без меня? Пусть моя любовь вас согревает. " Ты не плачь…И вспоминай меня…"

Александр Карлович, папин отец увлекся народовольческой идеей. Уже убили царя, уже были многие арестованы. Но Александр Карлович не запачкал своих рук в крови, слава Богу. А на суде он с большой гордостью заявил: да, я имею честь принадлежать к партии Народная воля. Вот такой был героически настроенный молодой человек. Хотя уже потом, когда у него вырос свой сын, Валя, и который, уже убегал один раз из дома, и потом вернулся весь израненный, всё. На него писали письма, умоляли вернуться домой. И вот этот Валя мне как-то очень напомнил Андрея по характеру и даже внешне есть что-то общее у них: те же серо зеленые глаза. Вот как у Андрея. И тот же характер. Да и на дедушку он тоже похож, Андрей. В общем что-то такое семейное в них было, общие какие-то черты. Когда их не устраивала та обстановка, в которой они жили. Андрей действительно был благородным рыцарем. Ну а рыцарь это прежде всего Дон Кихот, который борется с ветряными мельницами. То есть с абсолютным непониманием, что вообще хочет этот человек. Что хотел Андрей от нас, от всех? Что он хотел? Чтобы мы были людьми прежде всего, да?… - Да брось-те вы, бросьте…Не может быть у отдельного человека такой ненависти или, скажем, такой любви, которая распространялась бы на всё человечество. Ну деньги, бабы, ну там - месть - чтоб начальника машиной переехало… Ну это туда-сюда. А власть над миром, справедливое общество, Царство Божие на земле - это ведь не желание, а идеология, действие, концепции. Неосознанное сострадание еще не в состоянии реализоваться. Ну как обыкновенное инстинктивное желание. Я прекрасно вижу, что все эти чтения стихов и хождения кругами есть не что иное как своеобразная форма принесения извинений. Я вас понимаю… Тяжелое детство, среда. Ну вы не обольщайтесь: я вас не прощу. - А вот этого не надо. Я прошу вас. Кстати, удивительно… Я читаю Бунина "Окаянные дни". Это был тоже 19-й год. Он пришел домой и записал о том, что на улице он видел газету "Набат". Это была газета анархистов. Написано обращение к людямкоторые могли знать о гибели как раз Вали Тарковского, Миши � одомысленского. Их оставили двух подростков, с пулеметами , и они прекрывали отход Красной Армии из Елисаветграда. И Бунин очень желчно переиначил их имена, с ненавистью к революции и к этим вот молодым революционерам, анархистам. Ну мы его можем понять. Но вряд ли он вникнул в то, что за каждой этой фамилией, этого мальчишки стоит какая-то семейная драма. Потому что эти мальчики погибли во имя какой-то абстрактной, гуманной идеи, во имя любви к человечеству. Но родители не могли поверить в то, что Валя погиб. И Александр Карлович, уже будучи слепым продиктовал письмо, обращенное к Вале, что не надо заниматься политикой, что политика - это очень неблагодарное дело. Надо просто делать свое, какое-то скромное дело во имя своей � одины,не надо вот этих экстремистских каких-то поступков совершать. Стр 5, стлб 1 100% Windows (CRLF) ANSI ° имею честь принадлежать к партии Народная воля. Вот такой был героически настроенный молоддчеловек. Хотя уже потом, м, когда у него вырос свой сын, Валя, и который, уже убегал один раз из дома, и потом вернулся весь израненный, всё. На него писали письма, умоляли вернуться домой. И вот этот Валя мне как-то очень напомнил Андрея по характеру и даже внешне есть что-то общее у них: те же серо-зеленые глаза. Вот как у Андрея. И тот же характер. Да и на дедушку он тоже похож, Андрей. В общем что-то такое семейное в них было, общие какие-то черты. Когда их не устраивала та обстановка, в которой они жили. Андрей действительно был благородным рыцарем. Ну а рыцарь это прежде всего Дон Кихот, который борется с ветряными мельницами. То есть с абсолютным непониманием, что вообще хочет этот человек. Что хотел Андрей от нас, от всех? Что он хотел? Чтобы мы были людьми прежде всего, да?… -Да брось-те вы, бросьте…Не может быть у отдельного человека такой ненависти или, скажем, такой любви, которая распространялась бы на всё человечество. Ну деньги, бабы, ну там - месть - чтоб начальника машиной переехало… Ну это туда сюда. А власть над миром, справедливое общество, Царство Божие на земле - это ведь не желание, а идеология, действие, концепции. Неосознанное сострадание еще не в состоянии реализоваться. Ну как обыкновенное инстинктивное желание. Я прекрасно вижу, что все эти чтения стихов и хождения кругами есть не что иное как своеобразная форма принесения извинений. Я вас понимаю… Тяжелое детство, среда. Ну вы не обольщайтесь: я вас не прощу. - А вот этого не надо. Я прошу вас. Кстати, удивительно… Я читаю Бунина "Окаянные дни". Это был тоже 19-й год. Он пришел домо и записал о том, что на улице он видел газету "Набат". Это была газета анархистов. Написано обращение к людям, которые могли знать о гибели как раз Вали Тарковского, Миши � одомысленского. Их оставили двух подростков, с пулеметами , и они прекрывали отход Красной Армии из Елисаветграда. И Бунин очень желчно переиначил их имена, с ненавистью к революции и к этим вот молодым революционерам, анархистам. Ну мы его можем понять. Но вряд ли он вникнул в то, что за каждой этой фамилией, этого мальчишки стоит какая-то семейная драма. Потому что эти мальчики погибли во имя какой-то абстрактной, гуманной идеи, во имя любви к человечеству. Но родители не могли поверить в то, что Валя погиб. И Александр Карлович, уже будучи слепым продиктовал письмо, обращенное к Вале, что не надо заниматься политикой, что политика - это очень неблагодарное дело. Надо просто делать свое, какое-то скромное дело во имя своей � одины, не надо вот этих экстремистски�

(исходная

«ВОШЁЛ» В ЗЕРКАЛО

 Прямо с порога я сразу же «вошел» в зеркало. Зеркало было слоисто-туманным, как бы наполненным переплетением дыханий. Так, дымясь, преломляется полынья над морозной речкой. Я пригладил в зеркале вихры, попутно отметив, что в некоторых местах оно, все в мелких параллельных царапинках, будто схватывается вода кристалликами льда. Оказывается, это следы от чирканья спичками. А чиркал их о зеркало Андрей Тарковский. Получается, он «загорался» от собственного отражения? В гостиной — знакомые профили:

портреты одного из последних лазутчиков Серебряного века, поэта Арсения Александровича Тарковского и его сына-режиссера Андрея, длившего этот век серебром своей кинопленки.

Под портретом дедушки — стопки книг. «Замороженное время» — так называется новый том прозы его внука и моего друга — Михаила Тарковского. Родители Марина Арсеньевна и Александр Витальевич, незримо волнуясь, ждут его в очередной раз из Сибири в Москву. А если точнее — из деревни Бахта Туруханского района Красноярского края. Еще точнее — из охотничьей избушки, в окрестностях которой вот уже более двадцати лет занимается он соболиным промыслом. Сложилось так, что я стал первым публикатором его рассказов в журнале «Юность». Вместе бродили по Москве, потом я ночевал в его тамошней квартире, где на столе соседствовал с компьютером походный топор, потом Миша гостил у меня в Перми, участвуя в проведении вечера «Журнал «Юность» — пермский десант», проходившего в Доме писателей на Сибирской. Пересечения с его фамилией продолжатся и в дальнейшем.

Пять лет я буду сталкером переделкинского кладбища, где покоится прах Арсения Александровича и установлен символический крест в память об Андрее. Каждый раз, проводя мемориальные экскурсии юных поэтов-конкурсантов мимо писательских оградок, стану останавливаться у могилы собеседника Марины Цветаевой и Анны Ахматовой и твердить вслух его покрытые серебряным налетом строки:
            Мне бы только теперь до конца не раскрыться,
            Не раздать бы всего, что напела мне птица,
            Белый день наболтал, наморгала вода,
            Намигала звезда, накислила кислица,
            На прожиток оставить себе навсегда
            Крепкий шарик в крови, полный света и чуда,
            А уж если дороги не будет назад, —
            Так втянуться в него и не выйти оттуда
            И — в аорту, неведомо чью, наугад.

Сегодня главная хранительница их рода — Марина Арсеньевна Тарковская: дочь Арсения, сестра Андрея и мать Михаила.

Год назад в издательстве «Вагриус» вышла в свет ее большая, подробная и отмеченная собственной «серебряной пробой» книга «Осколки зеркала».

— Марина Арсеньевна, говорят, что на детях гениев природа отдыхает. Однако род Тарковских это опровергает. А еще, на мой взгляд, вашу фамилию отличает благородство поступков? — Видимо, да, потому что есть много вещей, которые подтверждают эту преемственность. Она едина в какой-то семейной линии, передается в генах, и поэтому, если речь зашла о Мише, то его можно назвать просто уникальным человеком. Я — его мать, но я это подтверждаю. И не потому, что стараюсь его возвеличить. Нет, он действительно необыкновенный человек! А если говорить о поступках, то помню очень хорошо: моему сыну исполнилось лет пять и его приятель Миша Кузнецов шлепал лопатой по луже, а недалеко от нашего дома находилась милиция, и милиционеры нередко проходили мимо, неся в ведре баланду для задержанных. И этот Миша Кузнецов обрызгал проходящего мимо старика, а тот раскричался: дескать, вот, тебя сейчас в милицию заберут! И в это время показался милиционер. И я увидела, как мой ребенок спиной, закрывая, стал оттеснять своего друга подальше от старика. Теснил-теснил-теснил и убрал с тротуара, по которому сейчас должны были пройти «страшные милиционеры». Это всего лишь один эпизод из детства. — Однажды вашему сыну Михаилу я задавал вопрос: «Какими были твой дед и дядя?» И Миша бросил реплику, которую я до сих пор не могу до конца разгадать: «Дедушка был интеллигент, а дядя — нормальный — Видимо, Миша не совсем прав, понимая под словом «интеллигент» некий шаблон.

Допустим, это — человек в очках, в шляпе, который довольно занудлив, робок, неопределенен в каких-то своих проявлениях, отличается бесхребетностью.

Что касается Арсения Александровича, моего папы, то понятие «интеллигент» для него не подходит.

Он был, скорее, аристократ духа, хотя по происхождению — из мелких безземельных дворян.

([Прим. автора и редактора : Джентри .Взято из головы Андрея Киселева, когда он прочел либо «Айвенго» , либо «Ламмермурская невеста» , но точно Вальтера Скотта, прочел, может быть, Учебник литературы Хрестоматию за 8 класс ])

Но и семейное воспитание, и внутреннее содержание, видимо, сделали свое дело.

Папа, прежде всего,

отличался глубочайшей порядочностью и презрением к пошлости и подхалимажу

. Что ему стоило написать одно стихотворение о партии и Сталине? И он был бы в полном порядке — издавались бы его книги. Но папа же не зашагал по этой накатанной дороге! BUL→LAT RUS→LAT(исходная кодировка : WINDOWS-1251) боялся. Это ему помогло, кстати, в борьбе с Госкино и с идеологическим отделом ЦК нашей бывшей партии. Но, вместе с тем, Андрей понимал, что в этой борьбе нужна определенная гибкость. До какого-то предела он мог пойти на компромисс в вещах, которые считал непринципиальными. Я имею в виду сценарии или уже готовые фильмы. Он мог сделать какие-то сокращения. Но — до тех пор, пока не наступал момент, когда он уже не мог отступать. Ну, например, левитация героини в фильме «Зеркало». Она вызвала огромные нарекания тогдашнего министра кинематографии Филиппа Ермаша. Андрей даже написал ему письмо о том, что он не может пойти на отмену левитации. Нашел убедительные слова: «Филипп Тимофеевич, вы, наверное, тоже испытывали великое чувство подъема, когда любили!.. И вы должны понять состояние высокого любовного взлета души героини». После этого обращения сцена левитации осталась в фильме. А с чем-то Андрей мог согласиться. В последних кадрах «Зеркала» он снимался в роли героя, уже не закадрового, а реального — умирающего от болезни совести. И коллеги на «Мосфильме» были, в основном, против того, чтобы он сам сыграл эту роль. И Андрей вырезал себя из кадра, потому что, видимо, почувствовал, как художник, что с этим можно смириться. — � аз уж мы заговорили о «Зеркале», надо признать, что в творчестве Андрея Тарковского это центровой, мистический фильм. И неслучайно вы в своей книге описываете старинный шкаф из мореного дуба, который еще назывался «зеркальный», потому что у него была зеркальная дверца:

«Если бы я оказалась на космической станции, летающей по орбите вокруг планеты Солярис, Океан материализовал бы этот зеркальный шкаф».

Вы признаетесь, что его пришлось разломать при переезде — в тесную квартиру он не входил:

ШКАФ МАТЕРИАЛИЗОВАННЫЙ СОЛЯРИСОМ

«Мы его убивали, а он не хотел умирать».

 И все-таки ту зеркальную дверцу сохранили, перевезли. В ней всплывало несколько другое лицо, когда в нее кто-то смотрел. Я глянул на фотографии, представленные в книге — там Арсений Александрович и Андрей Арсеньевич, действительно, отличаются — в зеркале и вне зеркала… — Я смотрю, вы внимательно прочли мою книгу! Мне, как автору, это льстит. А зеркало это стоит в прихожей. Вы его видели. Оно у нас с детства — фамильное, бабушкино. Существовало вместе с Андреем почти всю его сознательную жизнь, пока он отсюда не уехал, и Андрей, как личность артистическая и любящая себя изучать, конечно, нередко в него смотрелся.[[примечания автора и редактора : Крис! Иди сюда! Ты очень кстати. Он гуляет каждое утро не меньше часа. Я ему запретил возвращаться раньше. У него было много работы - ночами сидел. Ох, уж эта мне соляристика! Он мне напоминает бухгалтера, готовящего годовой отчет. - Мы еще вчера тебя ждали.]]] Он мне всегда напоминал художников, пишущих автопортреты. Они же сидят перед зеркалом и смотрят на себя, и в этом — взгляд человека взыскующего, старающегося разгадать свою личность, понять, зачем он на этом свете и что из себя представляет. Я очень люблю разглядывать автопортреты, потому что через них человек пытается раскрыть свой внутренний мир, какую-то глубокую тайну, может быть, даже свое божественное происхождение. А смотреться в зеркало… Во-первых, это свойственно красивому юноше. К тому же Андрей был большим модником, потом — стилягой, и я без конца гладила и крахмалила его рубашки. Во-вторых, он часто рисовал свои автопортреты. Они ему иногда не удавались: глаза, брови, прическа получались, а вот нижняя часть лица — не очень. Тогда на одном из автопортретов Андрей просто нарисовал повязку. И этот рисунок назывался «Автопортрет с завязанным ртом», который был характерен для того времени, когда нельзя было говорить то, что ты думаешь. Недаром фильм «Зеркало» начинается со слов: «Я могу говорить…», потому что Андрей начал свой диалог со зрителем с какого-то определенного времени. Так что зеркало, которое стоит в нашей прихожей, играло важную роль в его жизни. — Известно письмо Арсения Александровича по поводу фильма «Андрей � ублев», адресованное сыну. Он высказывает в нем ряд «исторических» замечаний. Вообще как складывались творческие взаимоотношения отца и сына? Как относился Тарковский-старший к фильмам Тарковского-младшего? — Конечно, фильмы Андрея в семье ожидались с нетерпением, потому что все знали, что он приступил к созданию очередной ленты. И каждая была событием для нас. Когда творческий путь фильмов, созданных в � оссии, завершился «Сталкером», то папа, зная все работы � (исходная кодировка : WINDOWS-1251)

�ть мог и подраться? — Ну а как же?! Он дрался всегда. Дрался, когда уже стал известным режиссером. Он дрался во время нашей свадьбы с Александром Гордоном — это было

в ресторане «Прага».

Вдруг откуда-то сверху, буквально рядом с нашим столом упала тяжелая ваза с цветами. Андрей сразу вскочил, побежал наверх — и там уже началась какая-то заваруха. Я пошла туда, смотрю: Володя Высоцкий… — Но Тарковский-то, надеюсь, не с ним подрался? — Что вы! Высоцкий в данной ситуации был заодно с Андреем. — Вы приводите в своей книге эпизод, который потом Андрей Вознесенский описал в стихотворении «Белый свитер». Тарковский в этом самом свитере стоял в воротах и ловил футбольный мяч. Или это все-таки — образ, привнесенный в стихи? — Да, брат носил бумажный белый свитер — годы были очень суровые, из одежды — никакого особого выбора, и свитер был и повседневной, и выходной его одеждой. Андрей стоял в воротах, не боясь его испачкать. Вознесенскому, конечно, была важней сама ситуация — бандиты и хлипкий интеллигент, которого лупят грязным мячом. С одной стороны, тут подтверждается храбрость Андрея,

но, с другой, образ хлипкого интеллигента лично у меня никак не вяжется с памятью о брате.

— Однажды вашему сыну Михаилу я задавал вопрос: «Какими были твой дед и дядя?»

И Миша бросил реплику, которую я до сих пор не могу до конца разгадать: «Дедушка был интеллигент, а дядя — нормальный».

— Видимо, Миша не совсем прав, понимая под словом «интеллигент» некий шаблон. Допустим, это — человек в очках, в шляпе, который довольно занудлив, робок, неопределенен в каких-то своих проявлениях, отличается

бесхребетностью.

Что касается Арсения Александровича, моего папы, то понятие «интеллигент» для него не подходит. Он был, скорее, аристократ духа, хотя по происхождению — из мелких безземельных дворян. Но и семейное воспитание, и внутреннее содержание, видимо, сделали свое дело. Папа, прежде всего, отличался глубочайшей порядочностью и презрением к пошлости и подхалимажу. Что ему стоило написать одно стихотворение о партии и Сталине? И он был бы в полном порядке — издавались бы его книги. Но папа же не зашагал по этой накатанной дороге! Он пошел на фронт, хотя мог спокойно остаться в тылу, потому что у него была бронь, да и по медицинским параметрам он не подходил к воинской службе. Будучи в Москве, уже готовился встать в ополчение, а потом увез мать в Чистополь и уже оттуда добивался, чтобы его отправили на фронт. Поскольку он состоял в Союзе писателей, его откомандировали во фронтовую печать, потому что там он был нужнее. Фронтовая печать играла огромную роль для поднятия духа солдат. А Андрей был совершенно другим. Андрея я не могу назвать аристократом. И не могу назвать интеллигентом в шаблонном смысле этого слова. Он был разнообразным по своим поступкам и проявлениям. Им руководила храбрость, которая проявлялась с детства, когда он, двухлетний, мог залезть на самый верх пожарной лестницы, или не боялся огромных собак, которые ребенку встречались на тротуаре. Ничего он не боялся. Это ему помогло, кстати, в борьбе с Госкино и с идеологическим отделом ЦК нашей бывшей партии. Но, вместе с тем, Андрей понимал, что в этой борьбе нужна определенная гибкость. До какого-то предела он мог пойти на компромисс в вещах, которые считал непринципиальными. Я имею в виду сценарии или уже готовые фильмы. Он мог сделать какие-то сокращения. Но — до тех пор, пока не наступал момент, когда он уже не мог отступать. Ну, например, левитация героини в фильме «Зеркало». Она вызвала огромные нарекания тогдашнего министра кинематографии Филиппа Ермаша. Андрей даже написал ему письмо о том, что он не может пойти на отмену левитации. Нашел убедительные слова: «Филипп Тимофеевич, вы, наверное, тоже испытывали великое чувство подъема, когда любили!.. И вы должны понять состояние высокого любовного взлета души героини». После этого обращения сцена левитации осталась в фильме. А с чем-то Андрей мог согласиться. В последних кадрах «Зеркала» он снимался в роли героя, уже не закадрового, а реального — умирающего от болезни совести. И коллеги на «Мосфильме» были, в основном, против того, чтобы он сам сыграл эту роль. И Андрей вырезал себя из кадра, потому что, видимо, почувствовал, как художник, что с этим можно смириться. — � аз уж мы заговорили о «Зеркале», надо признать, что в творчестве Андрея Тарковского это центровой, мистический фильм. И неслучайно вы в своей книге описываете старинный шкаф из мореного дуба, который еще назывался «зеркальный», потому что у него была зеркальная дверца: «Если бы я оказалась на космической станции, летающей по орбите вокруг планеты Солярис, Океан материализовал бы этот зеркальный шкаф». Вы признаетесь, что его пришлось разломать при переезде — в тесную квартиру он не входил: «Мы его убивали, а он не хотел умирать». И все-таки ту зеркальную дверцу сохранили, перевезли. В ней всплывало несколько другое лицо, когда в нее кто-то смотрел. Я глянул на фотографии, представленные в книге — там Арсений Александрович и Андрей Арсеньевич, действительно, отличаются — в зеркале и вне зеркала… — Я смотрю, вы внимательно прочли мою книгу! Мне, как автору, это льстит. А зеркало это стоит в прихожей. Вы его видели. Оно у нас с детства — фамильное, бабушкино. Существовало вместе с Андреем почти всю его сознательную жизнь, пока он отсюда не уехал, и Андрей, как личность артистическая и любящая себя изучать, конечно, нередко в него смотрелся. Он мне всегда напоминал художников, пишущих автопортреты. Они же сидят перед зеркалом и смотрят на себя, и в этом — взгляд человека взыскующего, старающегося разгадать свою личность, понять, зачем он на этом свете и что из себя представляет. Я очень люблю разглядывать автопортреты, потому что через них человек пытается раскрыть свой внутренний мир, какую-то глубокую тайну, может быть, даже свое божественное происхождение. А смотреться в зеркало… Во-первых, это свойственно красивому юноше. К тому же Андрей был большим модником, потом — стилягой, и я без конца гладила и крахмалила его рубашки. Во-вторых, он часто рисовал свои автопортреты. Они ему иногда не удавались: глаза, брови, прическа получались, а вот нижняя часть лица — не очень. Тогда на одном из автопортретов Андрей просто нарисовал повязку. И этот рисунок назывался «Автопортрет с завязанным ртом», который был характерен для того времени, когда нельзя было говорить то, что ты думаешь. Недаром фильм «Зеркало» начинается со слов: «Я могу говорить…», потому что Андрей начал свой диалог со зрителем с какого-то определенного времени. Так что зеркало, которое стоит в нашей прихожей, играло важную роль в его жизни. — Известно письмо Арсения Александровича по поводу фильма «Андрей � ублев», адресованное сыну. Он высказывает в нем ряд «исторических» замечаний. Вообще как складывались творческие взаимоотношения отца и сына? Как относился Тарковский-старший к фильмам Тарковского-младшего? — Конечно, фильмы Андрея в семье ожидались с нетерпением, потому что все знали, что он приступил к созданию очередной ленты. И каждая была событием для нас. Когда творческий путь фильмов, созданных в � оссии, завершился «Сталкером», то папа, зная все работы Андрея, сказал, что «Сталкер» — его любимый фильм. Что касается какого-то творческого содружества, то, прежде всего, оно проявилось через сценарий к «Андрею � ублеву», который Андрей послал папе. С «Андреем � ублевым» — сложно, потому что сам Андрей в своих интервью, данных в то время, всегда настаивал на том, что это фильм исторический. Но в более поздних беседах говорил, что это фильм о судьбе художника в � оссии вообще. А начальство, оно же было совсем не глупым, понимало, о чем идет речь. А папа отнесся к сценарию только с точки зрения истории. Видимо, Андрей предварил, передав папе сценарий, что это действительно историческая лента. И папа, как рецензент, очень строго подошел к этой теме — разложил ее по полочкам. Его замечания — очень точные и правильные. А Андрею нужно было другое: чтобы все-таки

в � ублеве мы почувствовали современного человека. Потому что средневековый художник-иконописец не мог, например, осквернить загрунтованную стену храма черной краской. И в фильме даже Дурочка понимает, что он, сделав это, совершил какой-то великий грех. Это жест отчаявшегося нашего современника.

Но что-то Андрей убрал из фильма по совету папы. Например, раскалывание икон. Это уже было совсем кощунственное деяние. — Каковы были взаимоотношения между двумя, такими непохожими великими сокурсниками — Андреем Тарковским и Василием Шукшиным? Что за причина охлаждения между ними накануне съемок «Андрея � ублева», где Шукшин должен был сыграть одну из ролей, а потом не сыграл? — С первых же дней поступления Андрея во ВГИК я слышала от него восторженные отзывы о Шукшине. Он просто влюблен был в Василия, потому что это была удивительно яркая и страшно талантливая личность. Андрей всегда протестовал против отделения

интеллигенции от народа. Поэтому у него не было такого отношения к Шукшину как представителю простого народа в облике парня из Сибири. Да, Андрей был москвичом, из интеллигентной семьи, очень начитан.

Да, у Васи были пробелы в его развитии в широком понимании этого слова, но я никогда не видела со стороны ни какой-то насмешки и не слышала какого-то презрительного отзыва о Василии. А дальше произошло то, что, прежде всего, Вася стал писателем, и � омм ему советовал веером рассылать свои рассказы во все журналы.

Но Андрей всегда на первое место ставил его как актера. Если я не ошибаюсь, у него была такая градация: актер, писатель, режиссер.

И поэтому брат хотел пригласить Шукшина сняться в фильме «Андрея � ублев», чтобы он сыграл роль двух князей-близнецов, которых потом блестяще сыграл Юрий Назаров. А не сыграл Василий потому, что к той поре их творческие пути уже начали идти параллельно. Андрей приступил к съемкам «� ублева» в 1964-м году, и Вася к этому времени уже окончил ВГИК и тоже начал снимать как режиссер.

Шукшин был натурой многогранной, сложной, понимающей, что в условиях Москвы и «Мосфильма» ему предстоит борьба за место под солнцем.

Известен такой эпизод: пришли Андрей со своей первой женой Ирмой � ауш и Вася с актрисой Лидией Александровой, которая сыграла библиотекаршу в фильме «Живет такой парень» и тогда была его подругой.

И Вася вдруг сказал: «А я вас всех обгоню! И тебя, � иниток, — обратился он к � ините Григорьевой (она тоже была режиссером, вгиковкой), и тебя, Андрюша…» Андрей ему и говорит: «А зачем обгонять? Мы посторонимся — ты проходи сам…»

— В своей книге вы с большой симпатией описываете Василия Шукшина — красивое лицо сибиряка, скулы. Скорее, это взгляд не только мемуариста, но еще и женщины: «И я узнала, что… «Почему же ты мне раньше этого не сказал?» Между вами было что-то большее, чем просто человеческая симпатия? — Надо было бы мне прокомментировать этот эпизод немножко иначе, потому что, мне кажется, Вася это все придумал. Возможно, я ему нравилась. А почему — нет? Хорошенькая, молоденькая девушка. Скромная — всегда опущенные глаза. Никогда не была вульгарной. Вот я его и спросила, не очень поверив признанию: «Вася, а чего же ты раньше-то молчал? Ты мне тоже очень нравился». Шукшин действительно имел большой успех у женщин. Но сердце мое было занято. Просто во мне осталось какое-то впечатление. Как это называется, когда между людьми идут флюиды?.. — На мой взгляд, в том, что ваш сын Михаил Тарковский перебрался на жительство в Туруханский район есть некий вариант до-осуществления его дяди Андрея, который тоже работал в Туруханском районе в геологической партии. Миша мне рассказывал о своем разговоре с Андреем Арсеньевичем, в котором поделился с ним желанием переехать в Сибирь, и тот якобы одобрил его выбор: «Там надо жить!» Может быть, здесь проявилась главная «Ностальгия» Андрея? — Да, это было в Москве, на квартире Андрея. Миша пришел к нему и Андрей, действительно, сказал: «Там надо жить!», и Миша это принял. А по поводу до-осуществления… Андрей попал в Сибирь не по своей воле, потому что бросил институт востоковедения.

Удивительно, что впоследствии кто-то из моих знакомых вспомнил, что я маме тогда сказала: «Неужели ты думала, что он там будет учиться?!»

Академические занятия были не для него. Андрей был артистической, художнической натурой. И, чтобы убрать Андрея, как мама говорила, «с этой вонючей Серпуховки» (это был наш районный Бродвей, куда забредали разные джазовые приятели, что настораживали и не нравились маме, потому что уводили Андрея в сторону от какой-то правильной дороги), мама нашла через знакомых геологическую экспедицию, которая, как выяснилось потом, искала алмазы, столь нужные для советской промышленности. Года через два эти алмазы были найдены в Якутии. Есть такая трубка «Мир». И геологи написали самому Берии закодированную телеграмму: «Трубка мира курится хорошо».

А та экспедиция, где работал Андрей, в которой он был коллектором — носил ящик с образцами и описывал их — тогда ничего не нашла.

Что касается фразы «Там надо жить!», знаете, Андрей уже к тому времени стал гуру. И, я так думаю, произносил эти фразы уже как учитель жизни.

А Миша, глубоко его уважая, был и остался человеком скромным и никогда «не лез» к «знаменитым родственникам». У него есть об этом стихи: «Я не трогал ваши перья, не вертелся у стола. И не рвался в подмастерья, но она меня нашла…».

Гордость — одна из характерных Мишиных черт. Он никогда ни у кого ничего не просил. У него всегда было чувство собственного достоинства и поэтому слова, сказанные Андреем… Да, возможно, они на него повлияли, но я не знаю, может быть, Андрей и не очень обдуманно произнес эти слова? — Тогда как вы сами восприняли отъезд собственного сына из Москвы «во глубину сибирских руд»? И изменилось ли ваше восприятие

на его житие теперь?

— Оно у меня было всегда таковым, что, если Миша считает, что именно так нужно жить, значит, это его выбор. Мы с мужем никогда не протестовали. Всегда принимали это как должное. Поэтому у меня нет никаких изменений в моем восприятии по этому поводу. — С другой стороны, Марина Арсеньевна, даже если б они были, Миша сейчас — сложившийся писатель. Я думаю, что его сформировал не только генетический стержень его фамилии, но и время, обстоятельства и место. У Миши есть очень чистый, ясный и многое объясняющий рассказ с простым названием «Осень». О том, как, плывя по реке Тынеп, он переворачивается вместе с лодкой и сундуком, который уносит течение. А в сундуке — книги: Набоков, Леонид Андреев, Хлебников, Пруст… А добравшись до охотничьей избушки, вдруг обнаруживает в ней том Пушкина — сказки, «Маленькие трагедии», стихи, «Повести Белкина». Может быть, действительно в этом заложен глубокий символ? В глухой тайге остался Пушкин, как нечто изначальное, многомерное и в то же время сдерживающее. И автор спрашивает: «…я гадал, что бы подумал Пушкин, глядя из-за деревьев на мутный просвет Тынепа, на блестящую от дождя крышу избушки, на чайник брусники в моей руке. Мне хотелось сказать ему, чтобы он не волновался, что я буду, как могу, служить � оссии, что если и не придумаю о ней ничего нового, то хотя бы постараюсь защитить то старое, что всегда со мной и без чего жизнь не имеет смысла». Мне кажется, эти слова — через своего внука и племянника Михаила — задают сегодня его дядя Андрей и дедушка Арсений Александрович.

САМИЗДАТ 
Полина Чехонова.
«Вера — это единственное, что может спасти человека». [*]
Интервью с внуком .


         Андрей. Ну, читай, читай стих...
        Полина Михайловна Чехонова.
             И в старости я одинока,
             Так видно судьбой суждено.
             Но добровольно, без срока,
             С жизнью расстаться грешно.
             И без вины виноватой,
             С болью от брошенных фраз,
             Господи, дай мне дождаться,
             Когда я исчезну с их глаз.
            Андрей. Да. Хм.
             Полина Михайловна Чехонова. Я ж тогда хотела же, ну ты знаешь, что я хотела на Урал уехать, да? Помнишь?
            Андрей.Помню, помню...
            Полина Михайловна Чехонова Ну вот в это время у меня, у меня они... И выскочили из.... В голове. Оно ж все по настроению...
            Андрей.Хоть и извинились потом перед тобой и успокоили, и оставили тебя снова здесь...
            П. М. Чехонова. Да, да, да...
            Андрей.Помню...
            П. М. Чехонова.
            Я ж тогда хотела уехать, а Эдик потом ко мне подходит, говорит: "Мам, давай помиримся",я говорю: "ну давай ", говорю: ну я уезжаю, "куда?" , я говорю, на Урал, "А билет?" , говорю, билет у меня есть. "Я тебя не отпущу"(обнял меня), вот, понял, что не прав. Ну он и сейчас, бывает, так. Ну он, он болеет. Тоже утром встает такой, еле ходит,
            Андрей. Болеет... Это ж все же, это... Это так... Тяжко...
            Полина Чехонова . Чуть сахар упал — ему плохо, поднялся — тож
САМИЗДАТ
Жил на свете рыцарь бедный...
           А.С.Пушкин

Эту книгу мне когда-то
В коридоре Госиздата
Подарил один поэт;
Книга порвана, измята,
И в живых поэта нет.

Говорили, что в обличьи
У поэта нечто птичье
И египетское есть;
Было нищее величье
И задерганная честь.

Как боялся он пространства
Коридоров! постоянства
Кредиторов! Он как дар
В диком приступе жеманства
Принимал свой гонорар.				


Так елозит по экрану
С реверансами, как спьяну,
Старый клоун в котелке
И, как трезвый, прячет рану
Под жилеткой на пике.

Оперенный рифмой парной,
Кончен подвиг календарный,-
Добрый путь тебе, прощай!
Здравствуй, праздник гонорарный,
Черный белый каравай!

Гнутым словом забавлялся,
Птичьим клювом улыбался,
Встречных с лету брал в зажим,
Одиночества боялся
И стихи читал чужим.

Так и надо жить поэту.
Я и сам сную по свету,
Одиночества боюсь,
В сотый раз за книгу эту
В одиночестве берусь.

Там в стихах пейзажей мало,
Только бестолочь вокзала
И театра кутерьма,
Только люди как попало,
Рынок, очередь, тюрьма.

Жизнь, должно быть, наболтала,
Наплела судьба сама.

	
Арсений Тарковский. Стихи разных лет.
Москва, "Современник" 1983.








Русская поэзия

Арсений Тарковский
ВЕСЕННЯЯ ПИКОВАЯ ДАМА
Зимний Германн поставил
Жизнь на карту свою,—
Мы играем без правил,
Как в неравном бою.

Тридцать первого марта
Карты сами сдаем.
Снега черная карта
Бита красным тузом.

Германн дернул за ворот
И крючки оборвал,
И свалился на город
Воробьиный обвал,

И ножи конькобежец
Зашвырнул под кровать,
Начал лед-громовержец
На реке баловать.

Охмелев от азарта,
Мечет масти квартал,
А игральные карты
Сроду в руки не брал.
	
Арсений Тарковский. Стихотворения и поэмы.
Поэзия XX века.
Москва: Профиздат, 1998.



Арсений Тарковский
Жизнь меня к похоронам...
Жизнь меня к похоронам
Приучила понемногу.
Соблюдаем, слава богу.
Очередность по годам.

Но ровесница моя,
Спутница моя былая,
Отошла, не соблюдая
Зыбких правил бытия.

Несколько никчемных роз
Я принес на отпеванье,
Ложное воспоминанье
Вместе с розами принес.

Будто мы невесть куда
Едем с нею на трамвае,
И нисходит дождевая
Радуга на провода.

И при желтых фонарях
В семицветном оперенье
Слезы счастья на мгновенье
Загорятся на глазах,

И щека еще влажна,
И рука еще прохладна,
И она еще так жадно
В жизнь и счастье влюблена.

В морге млечный свет лежит
На серебряном глазете,
И, за эту смерть в ответе,
Совесть плачет и дрожит,

Тщетно силясь хоть чуть-чуть
Сдвинуть маску восковую
И огласку роковую
Жгучей, солью захлестнуть.

Источник: Арсений Тарковский.

—ЭТО ДРУЗЬЯ НАШИ ИЛИ ВРАГИ ? —ОНИ НЕ ДРУЗЬЯ, ОНИ — РОДСТВЕННИКИ НАШИ

ОН ПРОСТО ХОЧЕТ, ЧТОБ ВСЕ БЫЛО НАМ, А НЕ МИШЕ

Я ОПЕРАТОР ПК. ОТНОСИСЬ К ЭТОМУ ПРОСТО, ОТНОСИСЬ К ЭТОМУ ЯСНО.

An article about jet building

Я пью кофе ведрами.

Я пью кофе ведрами. Делаю шапку сайта, контакты, о себе ет сетера . Я родился в Краснодарском крае, в станице Холмская, учился с 1989 по 1991 в школе номер 100 (Москва) , с 1991 по 1999 — в школе номер 1097 (Москва) .

Библия

Библия

— евр. Танах. Две СУДЬБЫ прощались у порога. Навсегда прощались…На всю жизнь. И одна кричала: "Подожди немного! Я тебя прошу: не торопись. Дай ещё с тобой побыть мне, ради Бога! Дай ещё взглянуть в твои глаза. Обними. " Побудь со мной немного…" И скатилась по щеке слеза… А другая ей СУДЬБА в ответ сказала: "Время мне пришло…Ты не сердись. Понимаешь, срок мой вышел, дорогая. Кончилась моя земная жизнь… Дальняя дорога не пугает… Лишь тревожно: как вы без меня? Пусть моя любовь вас согревает. е СУДЬБЫ прощались у порога. Навсегда прощались…На всю жизнь. И одна кричала: "Подожди немного! Я тебя прошу: не торопись. Дай ещё с тобой побыть мне, ради Бога! Дай ещё взглянуть в твои глаза. Обними. " Побудь со мной немного…" И скатилась по щеке слеза… А другая ей СУДЬБА в ответ сказала: "Время мне пришло…Ты не сердись. Понимаешь, срок мой вышел, дорогая. Кончилась моя земная жизнь… Дальняя дорога не пугает… Лишь тревожно: как вы без меня? Пусть моя любовь вас согревает. " Ты не плачь…И вспоминай меня…"

Александр Карлович, папин отец увлекся народовольческой идеей. Уже убили царя, уже были многие арестованы. Но Александр Карлович не запачкал своих рук в крови, слава Богу. А на суде он с большой гордостью заявил: да, я имею честь принадлежать к партии Народная воля. Вот такой был героически настроенный молодой человек. Хотя уже потом, когда у него вырос свой сын, Валя, и который, уже убегал один раз из дома, и потом вернулся весь израненный, всё. На него писали письма, умоляли вернуться домой. И вот этот Валя мне как-то очень напомнил Андрея по характеру и даже внешне есть что-то общее у них: те же серо зеленые глаза. Вот как у Андрея. И тот же характер. Да и на дедушку он тоже похож, Андрей. В общем что-то такое семейное в них было, общие какие-то черты. Когда их не устраивала та обстановка, в которой они жили. Андрей действительно был благородным рыцарем. Ну а рыцарь это прежде всего Дон Кихот, который борется с ветряными мельницами. То есть с абсолютным непониманием, что вообще хочет этот человек. Что хотел Андрей от нас, от всех? Что он хотел? Чтобы мы были людьми прежде всего, да?… - Да брось-те вы, бросьте…Не может быть у отдельного человека такой ненависти или, скажем, такой любви, которая распространялась бы на всё человечество. Ну деньги, бабы, ну там - месть - чтоб начальника машиной переехало… Ну это туда-сюда. А власть над миром, справедливое общество, Царство Божие на земле - это ведь не желание, а идеология, действие, концепции. Неосознанное сострадание еще не в состоянии реализоваться. Ну как обыкновенное инстинктивное желание. Я прекрасно вижу, что все эти чтения стихов и хождения кругами есть не что иное как своеобразная форма принесения извинений. Я вас понимаю… Тяжелое детство, среда. Ну вы не обольщайтесь: я вас не прощу. - А вот этого не надо. Я прошу вас. Кстати, удивительно… Я читаю Бунина "Окаянные дни". Это был тоже 19-й год. Он пришел домой и записал о том, что на улице он видел газету "Набат". Это была газета анархистов. Написано обращение к людямкоторые могли знать о гибели как раз Вали Тарковского, Миши Родомысленского. Их оставили двух подростков, с пулеметами , и они прекрывали отход Красной Армии из Елисаветграда. И Бунин очень желчно переиначил их имена, с ненавистью к революции и к этим вот молодым революционерам, анархистам. Ну мы его можем понять. Но вряд ли он вникнул в то, что за каждой этой фамилией, этого мальчишки стоит какая-то семейная драма. Потому что эти мальчики погибли во имя какой-то абстрактной, гуманной идеи, во имя любви к человечеству. Но родители не могли поверить в то, что Валя погиб. И Александр Карлович, уже будучи слепым продиктовал письмо, обращенное к Вале, что не надо заниматься политикой, что политика - это очень неблагодарное дело. Надо просто делать свое, какое-то скромное дело во имя своей Родины, но надо вот этих экстремистских каких-то поступков совершать. Стр 5, стлб 1 100% Windows (CRLF) ANSI °

имею честь принадлежать к партии Народная воля. Вот такой был героически настроенный молоддчеловек. Хотя уже потом, м, когда у него вырос свой сын, Валя, и который, уже убегал один раз из дома, и потом вернулся весь израненный, всё. На него писали письма, умоляли вернуться домой. И вот этот Валя мне как-то очень напомнил Андрея по характеру и даже внешне есть что-то общее у них: те же серо-зеленые глаза. Вот как у Андрея. И тот же характер. Да и на дедушку он тоже похож, Андрей. В общем что-то такое семейное в них было, общие какие-то черты. Когда их не устраивала та обстановка, в которой они жили. Андрей действительно был благородным рыцарем. Ну а рыцарь это прежде всего Дон Кихот, который борется с ветряными мельницами. То есть с абсолютным непониманием, что вообще хочет этот человек. Что хотел Андрей от нас, от всех? Что он хотел? Чтобы мы были людьми прежде всего, да?… -Да брось-те вы, бросьте…Не может быть у отдельного человека такой ненависти или, скажем, такой любви, которая распространялась бы на всё человечество. Ну деньги, бабы, ну там - месть - чтоб начальника машиной переехало… Ну это туда сюда. А власть над миром, справедливое общество, Царство Божие на земле - это ведь не желание, а идеология, действие, концепции. Неосознанное сострадание еще не в состоянии реализоваться. Ну как обыкновенное инстинктивное желание. Я прекрасно вижу, что все эти чтения стихов и хождения кругами есть не что иное как своеобразная форма принесения извинений. Я вас понимаю… Тяжелое детство, среда. Ну вы не обольщайтесь: я вас не прощу. - А вот этого не надо. Я прошу вас. Кстати, удивительно… Я читаю Бунина "Окаянные дни". Это был тоже 19-й год. Он пришел домо и записал о том, что на улице он видел газету "Набат". Это была газета анархистов. Написано обращение к людям, которые могли знать о гибели как раз Вали Тарковского, Миши Родомысленского. Их оставили двух подростков, с пулеметами , и они прекрывали отход Красной Армии из Елисаветграда. И Бунин очень желчно переиначил их имена, с ненавистью к революции и к этим вот молодым революционерам, анархистам. Ну мы его можем понять. Но вряд ли он вникнул в то, что за каждой этой фамилией, этого мальчишки стоит какая-то семейная драма. Потому что эти мальчики погибли во имя какой-то абстрактной, гуманной идеи, во имя любви к человечеству. Но родители не могли поверить в то, что Валя погиб. И Александр Карлович, уже будучи слепым продиктовал письмо, обращенное к Вале, что не надо заниматься политикой, что политика - это очень неблагодарное дело. Надо просто делать свое, какое-то скромное дело во имя своей Родины, но надо вот этих экстремистских каких-то поступков совершать. Нежели опять сидеть и годы ждать, когда кто-то соизволит выпустить картину. Они не успокоятся пока не уничтожат все признаки самостоятельности и не превратят личность в скотину. Этим они погубят все: и себя, и Россию. ° Стр 20, стлб 1 100% Windows (CRLF) ANSI 19:39 7.06.2021

иллюзии. Поздно, надо ехать. - Спасибо, что вы мне место уступили. Щас так редко это бывает. - Незачто. Пожалуйста. - Вот мы с вами стоим на пороге. Это самый важный момент в вашей жизни. Говорить ничего не надо, нужно только сосредоточиться и постараться вспомнить всю свою жизнь. - Я щас еду и что я вспоминаю… В 41-м году мы ехали в эвакуацию. Мама, бабушка, Андрей, я. Короче говоря, был плацкартный вагон, я помню. Куча вещей. И с Ярославского вокзала все ехали куда-то из Москвы, спасались. С детьми. Но тем не менее был какой-то солнечный день, и вот этот вагон был очень приятный. Такое солнце светило, и не было вот каких-то ужасов. А в Кенишме, я туда приехала больная. Мне дали красный стрептоцит. Меня на какую-то маленькую кровать положили. И была штукатуренная стена с трещиной. И я помню, что я вынула таблетку и в эту трещину ее так вмазала потихоньку. И когда я много лет приехала к тете Шуре Петровой, к человеку которого очень любила мама. С ней она очень дружила и после смерти мамы мне захотелось поехать именно к тете Шуре, хотя я ее не видела много-много лет. И я взяла Катюшку маленькую, и мы поехали. И меня положили на эту же кровать, и я увидела ту же трещину. Это было так удивительно. Такое повторение того, что было, я увидела. Много лет назад. - Уехать из Кенишмы в Юрьевец было не на чем. А много вещей, дети и пешком не дойдешь. Это было лето, поэтому добраться было уже невозможно, вот эти , я не помню сколько, 70, может быть, километров. ° Стр 1, стлб 1 100% Windows (CRLF) ANSI 19:40 7.06.2021

Человека просто растлили. Вернее постепенно все друг друга растлили. А тех кто думал о душе на протяжении многих веков вплоть до сегодняшнего дня - физически уничтожали. Человечество слишком много страдало. И чувство страдания в нем постепенно атрофировалось. Это опасно ибо теперь невозможно кровью и страданием спасти человечество. ° Стр 1, стлб 1 100% Windows (CRLF) UTF-8 19:40 .6.2021


Юрий Беликов: «Ð‘еседа с автором книги «Осколки зеркала» Мариной Тарковской».



        ÐŸÑ€ÑÐ¼Ð¾ с порога я сразу же «вошел» в зеркало. Зеркало было слоисто-туманным, как бы наполненным переплетением дыханий. Так, дымясь, преломляется полынья над морозной речкой. Я пригладил в зеркале вихры, попутно отметив, что в некоторых местах оно, все в мелких параллельных царапинках, будто схватывается вода кристалликами льда. Оказывается, это следы от чирканья спичками. А чиркал их о зеркало Андрей Тарковский. Получается, он «загорался» от собственного отражения?
        Ð’ гостиной — знакомые профили: портреты одного из последних лазутчиков Серебряного века, поэта Арсения Александровича Тарковского и его сына-режиссера Андрея, длившего этот век серебром своей кинопленки. Под портретом дедушки — стопки книг. «Замороженное время» — так называется новый том прозы его внука и моего друга — Михаила Тарковского. Родители Марина Арсеньевна и Александр Витальевич, незримо волнуясь, ждут его в очередной раз из Сибири в Москву. А если точнее — из деревни Бахта Туруханского района Красноярского края. Еще точнее — из охотничьей избушки, в окрестностях которой вот уже более двадцати лет занимается он соболиным промыслом.
        Ð¡Ð»Ð¾Ð¶Ð¸Ð»Ð¾ÑÑŒ так, что я стал первым публикатором его рассказов в журнале «Юность». Вместе бродили по Москве, потом я ночевал в его тамошней квартире, где на столе соседствовал с компьютером походный топор, потом Миша гостил у меня в Перми, участвуя в проведении вечера «Журнал «Юность» — пермский десант», проходившего в Доме писателей на Сибирской. Пересечения с его фамилией продолжатся и в дальнейшем. Пять лет я буду сталкером переделкинского кладбища, где покоится прах Арсения Александровича и установлен символический крест в память об Андрее. Каждый раз, проводя мемориальные экскурсии юных поэтов-конкурсантов мимо писательских оградок, стану останавливаться у могилы собеседника Марины Цветаевой и Анны Ахматовой и твердить вслух его покрытые серебряным налетом строки:
        ÐœÐ½Ðµ бы только теперь до конца не раскрыться,
        ÐÐµ раздать бы всего, что напела мне птица,
        Ð‘елый день наболтал, наморгала вода,
        ÐÐ°Ð¼Ð¸Ð³Ð°Ð»Ð° звезда, накислила кислица,
        ÐÐ° прожиток оставить себе навсегда
        ÐšÑ€ÐµÐ¿ÐºÐ¸Ð¹ шарик в крови, полный света и чуда,
        Ð уж если дороги не будет назад, —
        Ð¢Ð°Ðº втянуться в него и не выйти оттуда
        Ð˜ — в аорту, неведомо чью, наугад.
        Ð¡ÐµÐ³Ð¾Ð´Ð½Ñ главная хранительница их рода — Марина Арсеньевна Тарковская: дочь Арсения, сестра Андрея и мать Михаила. Год назад в издательстве «Вагриус» вышла в свет ее большая, подробная и отмеченная собственной «серебряной пробой» книга «Осколки зеркала».

       â€” Марина Арсеньевна, говорят, что на детях гениев природа отдыхает. Однако род Тарковских это опровергает. А еще, на мой взгляд, вашу фамилию отличает благородство поступков?
        â€” Видимо, да, потому что есть много вещей, которые подтверждают эту преемственность. Она едина в какой-то семейной линии, передается в генах, и поэтому, если речь зашла о Мише, то его можно назвать просто уникальным человеком. Я — его мать, но я это подтверждаю. И не потому, что стараюсь его возвеличить. Нет, он действительно необыкновенный человек! А если говорить о поступках, то помню очень хорошо: моему сыну исполнилось лет пять и его приятель Миша Кузнецов шлепал лопатой по луже, а недалеко от нашего дома находилась милиция, и милиционеры нередко проходили мимо, неся в ведре баланду для задержанных. И этот Миша Кузнецов обрызгал проходящего мимо старика, а тот раскричался: дескать, вот, тебя сейчас в милицию заберут! И в это время показался милиционер. И я увидела, как мой ребенок спиной, закрывая, стал оттеснять своего друга подальше от старика. Теснил-теснил-теснил и убрал с тротуара, по которому сейчас должны были пройти «страшные милиционеры».
        Ð­Ñ‚о всего лишь один эпизод из детства. Но и потом их было немало. И у Андрея подобное было!..
        â€” В своей книге «Осколки зеркала» вы пишете: «Андрей никогда не давал себя в обиду — у него было сильно развито самолюбие и абсолютно отсутствовало чувство страха». В чем это проявлялось?
        â€” Когда мы жили в Замоскворечье с его дворами, где всегда были какие-то свои компании, шпана, Андрей никогда не уходил в тень во время дворовых стычек. Он не прятался за спины других — был впереди, отстаивая справедливость или собственную правоту. Я с ним даже боялась ходить по улицам, потому что идешь (а он очень любил со мной ходить: ну, вроде бы я его девушка — так для посторонних могло показаться) — и обязательно вслед кто-то мог сказать какую-нибудь гадость. И Андрей тут же шел выяснять отношения.
        â€” То есть мог и подраться?
        â€” Ну а как же?! Он дрался всегда. Дрался, когда уже стал известным режиссером. Он дрался во время нашей свадьбы с Александром Гордоном — это было в ресторане «Прага». Вдруг откуда-то сверху, буквально рядом с нашим столом упала тяжелая ваза с цветами. Андрей сразу вскочил, побежал наверх — и там уже началась какая-то заваруха. Я пошла туда, смотрю: Володя Высоцкий…
        â€” Но Тарковский-то, надеюсь, не с ним подрался?
        â€” Что вы! Высоцкий в данной ситуации был заодно с Андреем.
        â€” Вы приводите в своей книге эпизод, который потом Андрей Вознесенский описал в стихотворении «Белый свитер». Тарковский в этом самом свитере стоял в воротах и ловил футбольный мяч. Или это все-таки — образ, привнесенный в стихи?
        â€” Да, брат носил бумажный белый свитер — годы были очень суровые, из одежды — никакого особого выбора, и свитер был и повседневной, и выходной его одеждой. Андрей стоял в воротах, не боясь его испачкать. Вознесенскому, конечно, была важней сама ситуация — бандиты и хлипкий интеллигент, которого лупят грязным мячом. С одной стороны, тут подтверждается храбрость Андрея, но, с другой, образ хлипкого интеллигента лично у меня никак не вяжется с памятью о брате.
        â€” Однажды вашему сыну Михаилу я задавал вопрос: «Какими были твой дед и дядя?» И Миша бросил реплику, которую я до сих пор не могу до конца разгадать: «Дедушка был интеллигент, а дядя — нормальный».
        â€” Видимо, Миша не совсем прав, понимая под словом «интеллигент» некий шаблон. Допустим, это — человек в очках, в шляпе, который довольно занудлив, робок, неопределенен в каких-то своих проявлениях, отличается бесхребетностью. Что касается Арсения Александровича, моего папы, то понятие «интеллигент» для него не подходит. Он был, скорее, аристократ духа, хотя по происхождению — из мелких безземельных дворян. Но и семейное воспитание, и внутреннее содержание, видимо, сделали свое дело. Папа, прежде всего, отличался глубочайшей порядочностью и презрением к пошлости и подхалимажу. Что ему стоило написать одно стихотворение о партии и Сталине? И он был бы в полном порядке — издавались бы его книги. Но папа же не зашагал по этой накатанной дороге!
        ÐžÐ½ пошел на фронт, хотя мог спокойно остаться в тылу, потому что у него была бронь, да и по медицинским параметрам он не подходил к воинской службе. Будучи в Москве, уже готовился встать в ополчение, а потом увез мать в Чистополь и уже оттуда добивался, чтобы его отправили на фронт. Поскольку он состоял в Союзе писателей, его откомандировали во фронтовую печать, потому что там он был нужнее. Фронтовая печать играла огромную роль для поднятия духа солдат.
        Ð Андрей был совершенно другим. Андрея я не могу назвать аристократом. И не могу назвать интеллигентом в шаблонном смысле этого слова. Он был разнообразным по своим поступкам и проявлениям. Им руководила храбрость, которая проявлялась с детства, когда он, двухлетний, мог залезть на самый верх пожарной лестницы, или не боялся огромных собак, которые ребенку встречались на тротуаре. Ничего он не боялся. Это ему помогло, кстати, в борьбе с Госкино и с идеологическим отделом ЦК нашей бывшей партии. Но, вместе с тем, Андрей понимал, что в этой борьбе нужна определенная гибкость. До какого-то предела он мог пойти на компромисс в вещах, которые считал непринципиальными. Я имею в виду сценарии или уже готовые фильмы. Он мог сделать какие-то сокращения.
        ÐÐ¾ — до тех пор, пока не наступал момент, когда он уже не мог отступать. Ну, например, левитация героини в фильме «Зеркало». Она вызвала огромные нарекания тогдашнего министра кинематографии Филиппа Ермаша. Андрей даже написал ему письмо о том, что он не может пойти на отмену левитации. Нашел убедительные слова: «Филипп Тимофеевич, вы, наверное, тоже испытывали великое чувство подъема, когда любили!.. И вы должны понять состояние высокого любовного взлета души героини». После этого обращения сцена левитации осталась в фильме.
        Ð с чем-то Андрей мог согласиться. В последних кадрах «Зеркала» он снимался в роли героя, уже не закадрового, а реального — умирающего от болезни совести. И коллеги на «Мосфильме» были, в основном, против того, чтобы он сам сыграл эту роль. И Андрей вырезал себя из кадра, потому что, видимо, почувствовал, как художник, что с этим можно смириться.
        â€” Раз уж мы заговорили о «Зеркале», надо признать, что в творчестве Андрея Тарковского это центровой, мистический фильм. И неслучайно вы в своей книге описываете старинный шкаф из мореного дуба, который еще назывался «зеркальный», потому что у него была зеркальная дверца: «Если бы я оказалась на космической станции, летающей по орбите вокруг планеты Солярис, Океан материализовал бы этот зеркальный шкаф». Вы признаетесь, что его пришлось разломать при переезде — в тесную квартиру он не входил: «Мы его убивали, а он не хотел умирать». И все-таки ту зеркальную дверцу сохранили, перевезли. В ней всплывало несколько другое лицо, когда в нее кто-то смотрел. Я глянул на фотографии, представленные в книге — там Арсений Александрович и Андрей Арсеньевич, действительно, отличаются — в зеркале и вне зеркала…
        â€” Я смотрю, вы внимательно прочли мою книгу! Мне, как автору, это льстит. А зеркало это стоит в прихожей. Вы его видели. Оно у нас с детства — фамильное, бабушкино. Существовало вместе с Андреем почти всю его сознательную жизнь, пока он отсюда не уехал, и Андрей, как личность артистическая и любящая себя изучать, конечно, нередко в него смотрелся. Он мне всегда напоминал художников, пишущих автопортреты. Они же сидят перед зеркалом и смотрят на себя, и в этом — взгляд человека взыскующего, старающегося разгадать свою личность, понять, зачем он на этом свете и что из себя представляет. Я очень люблю разглядывать автопортреты, потому что через них человек пытается раскрыть свой внутренний мир, какую-то глубокую тайну, может быть, даже свое божественное происхождение.
        Ð смотреться в зеркало… Во-первых, это свойственно красивому юноше. К тому же Андрей был большим модником, потом — стилягой, и я без конца гладила и крахмалила его рубашки. Во-вторых, он часто рисовал свои автопортреты. Они ему иногда не удавались: глаза, брови, прическа получались, а вот нижняя часть лица — не очень. Тогда на одном из автопортретов Андрей просто нарисовал повязку. И этот рисунок назывался «Автопортрет с завязанным ртом», который был характерен для того времени, когда нельзя было говорить то, что ты думаешь. Недаром фильм «Зеркало» начинается со слов: «Я могу говорить…», потому что Андрей начал свой диалог со зрителем с какого-то определенного времени. Так что зеркало, которое стоит в нашей прихожей, играло важную роль в его жизни.
        â€” Известно письмо Арсения Александровича по поводу фильма «Андрей Рублев», адресованное сыну. Он высказывает в нем ряд «исторических» замечаний. Вообще как складывались творческие взаимоотношения отца и сына? Как относился Тарковский-старший к фильмам Тарковского-младшего?
        â€” Конечно, фильмы Андрея в семье ожидались с нетерпением, потому что все знали, что он приступил к созданию очередной ленты. И каждая была событием для нас. Когда творческий путь фильмов, созданных в России, завершился «Сталкером», то папа, зная все работы Андрея, сказал, что «Сталкер» — его любимый фильм. Что касается какого-то творческого содружества, то, прежде всего, оно проявилось через сценарий к «Андрею Рублеву», который Андрей послал папе. С «Андреем Рублевым» — сложно, потому что сам Андрей в своих интервью, данных в то время, всегда настаивал на том, что это фильм исторический. Но в более поздних беседах говорил, что это фильм о судьбе художника в России вообще. А начальство, оно же было совсем не глупым, понимало, о чем идет речь. А папа отнесся к сценарию только с точки зрения истории. Видимо, Андрей предварил, передав папе сценарий, что это действительно историческая лента. И папа, как рецензент, очень строго подошел к этой теме — разложил ее по полочкам.
        Ð•Ð³Ð¾ замечания — очень точные и правильные. А Андрею нужно было другое: чтобы все-таки в Рублеве мы почувствовали современного человека. Потому что средневековый художник-иконописец не мог, например, осквернить загрунтованную стену храма черной краской. И в фильме даже Дурочка понимает, что он, сделав это, совершил какой-то великий грех. Это жест отчаявшегося нашего современника. Но что-то Андрей убрал из фильма по совету папы. Например, раскалывание икон. Это уже было совсем кощунственное деяние.
        â€” Каковы были взаимоотношения между двумя, такими непохожими великими сокурсниками — Андреем Тарковским и Василием Шукшиным? Что за причина охлаждения между ними накануне съемок «Андрея Рублева», где Шукшин должен был сыграть одну из ролей, а потом не сыграл?
        â€” С первых же дней поступления Андрея во ВГИК я слышала от него восторженные отзывы о Шукшине. Он просто влюблен был в Василия, потому что это была удивительно яркая и страшно талантливая личность. Андрей всегда протестовал против отделения интеллигенции от народа. Поэтому у него не было такого отношения к Шукшину как представителю простого народа в облике парня из Сибири. Да, Андрей был москвичом, из интеллигентной семьи, очень начитан. Да, у Васи были пробелы в его развитии в широком понимании этого слова, но я никогда не видела со стороны ни какой-то насмешки и не слышала какого-то презрительного отзыва о Василии. А дальше произошло то, что, прежде всего, Вася стал писателем, и Ромм ему советовал веером рассылать свои рассказы во все журналы. Но Андрей всегда на первое место ставил его как актера. Если я не ошибаюсь, у него была такая градация: актер, писатель, режиссер.
        Ð˜ поэтому брат хотел пригласить Шукшина сняться в фильме «Андрея Рублев», чтобы он сыграл роль двух князей-близнецов, которых потом блестяще сыграл Юрий Назаров. А не сыграл Василий потому, что к той поре их творческие пути уже начали идти параллельно. Андрей приступил к съемкам «Рублева» в 1964-м году, и Вася к этому времени уже окончил ВГИК и тоже начал снимать как режиссер. Шукшин был натурой многогранной, сложной, понимающей, что в условиях Москвы и «Мосфильма» ему предстоит борьба за место под солнцем. Известен такой эпизод: пришли Андрей со своей первой женой Ирмой Рауш и Вася с актрисой Лидией Александровой, которая сыграла библиотекаршу в фильме «Живет такой парень» и тогда была его подругой. И Вася вдруг сказал: «А я вас всех обгоню! И тебя, Риниток, — обратился он к Рините Григорьевой (она тоже была режиссером, вгиковкой), и тебя, Андрюша…» Андрей ему и говорит: «А зачем обгонять? Мы посторонимся — ты проходи сам…»
        â€” В своей книге вы с большой симпатией описываете Василия Шукшина — красивое лицо сибиряка, скулы. Скорее, это взгляд не только мемуариста, но еще и женщины: «И я узнала, что… «Почему же ты мне раньше этого не сказал?» Между вами было что-то большее, чем просто человеческая симпатия?
        â€” Надо было бы мне прокомментировать этот эпизод немножко иначе, потому что, мне кажется, Вася это все придумал. Возможно, я ему нравилась. А почему — нет? Хорошенькая, молоденькая девушка. Скромная — всегда опущенные глаза. Никогда не была вульгарной. Вот я его и спросила, не очень поверив признанию: «Вася, а чего же ты раньше-то молчал? Ты мне тоже очень нравился». Шукшин действительно имел большой успех у женщин. Но сердце мое было занято. Просто во мне осталось какое-то впечатление. Как это называется, когда между людьми идут флюиды?..
        â€” На мой взгляд, в том, что ваш сын Михаил Тарковский перебрался на жительство в Туруханский район есть некий вариант до-осуществления его дяди Андрея, который тоже работал в Туруханском районе в геологической партии. Миша мне рассказывал о своем разговоре с Андреем Арсеньевичем, в котором поделился с ним желанием переехать в Сибирь, и тот якобы одобрил его выбор: «Там надо жить!» Может быть, здесь проявилась главная «Ностальгия» Андрея?
        â€” Да, это было в Москве, на квартире Андрея. Миша пришел к нему и Андрей, действительно, сказал: «Там надо жить!», и Миша это принял. А по поводу до-осуществления… Андрей попал в Сибирь не по своей воле, потому что бросил институт востоковедения. Удивительно, что впоследствии кто-то из моих знакомых вспомнил, что я маме тогда сказала: «Неужели ты думала, что он там будет учиться?!» Академические занятия были не для него. Андрей был артистической, художнической натурой. И, чтобы убрать Андрея, как мама говорила, «с этой вонючей Серпуховки» (это был наш районный Бродвей, куда забредали разные джазовые приятели, что настораживали и не нравились маме, потому что уводили Андрея в сторону от какой-то правильной дороги), мама нашла через знакомых геологическую экспедицию, которая, как выяснилось потом, искала алмазы, столь нужные для советской промышленности. Года через два эти алмазы были найдены в Якутии. Есть такая трубка «Мир».
        Ð˜ геологи написали самому Берии закодированную телеграмму: «Трубка мира курится хорошо». А та экспедиция, где работал Андрей, в которой он был коллектором — носил ящик с образцами и описывал их — тогда ничего не нашла. Что касается фразы «Там надо жить!», знаете, Андрей уже к тому времени стал гуру. И, я так думаю, произносил эти фразы уже как учитель жизни. А Миша, глубоко его уважая, был и остался человеком скромным и никогда «не лез» к «знаменитым родственникам». У него есть об этом стихи: «Я не трогал ваши перья, не вертелся у стола. И не рвался в подмастерья, но она меня нашла…». Гордость — одна из характерных Мишиных черт. Он никогда ни у кого ничего не просил. У него всегда было чувство собственного достоинства и поэтому слова, сказанные Андреем… Да, возможно, они на него повлияли, но я не знаю, может быть, Андрей и не очень обдуманно произнес эти слова?
        â€” Тогда как вы сами восприняли отъезд собственного сына из Москвы «во глубину сибирских руд»? И изменилось ли ваше восприятие на его житие теперь?
        â€” Оно у меня было всегда таковым, что, если Миша считает, что именно так нужно жить, значит, это его выбор. Мы с мужем никогда не протестовали. Всегда принимали это как должное. Поэтому у меня нет никаких изменений в моем восприятии по этому поводу.
        â€” С другой стороны, Марина Арсеньевна, даже если б они были, Миша сейчас — сложившийся писатель. Я думаю, что его сформировал не только генетический стержень его фамилии, но и время, обстоятельства и место. У Миши есть очень чистый, ясный и многое объясняющий рассказ с простым названием «Осень». О том, как, плывя по реке Тынеп, он переворачивается вместе с лодкой и сундуком, который уносит течение. А в сундуке — книги: Набоков, Леонид Андреев, Хлебников, Пруст… А добравшись до охотничьей избушки, вдруг обнаруживает в ней том Пушкина — сказки, «Маленькие трагедии», стихи, «Повести Белкина». Может быть, действительно в этом заложен глубокий символ? В глухой тайге остался Пушкин, как нечто изначальное, многомерное и в то же время сдерживающее. И автор спрашивает: «…я гадал, что бы подумал Пушкин, глядя из-за деревьев на мутный просвет Тынепа, на блестящую от дождя крышу избушки, на чайник брусники в моей руке.
        ÐœÐ½Ðµ хотелось сказать ему, чтобы он не волновался, что я буду, как могу, служить России, что если и не придумаю о ней ничего нового, то хотя бы постараюсь защитить то старое, что всегда со мной и без чего жизнь не имеет смысла». Мне кажется, эти слова — через своего внука и племянника Михаила — задают сегодня его дядя Андрей и дедушка Арсений Александрович.

Публикация по материалам сайта «ÐšÑƒÐ»ÑŒÑ‚ÑƒÑ€Ð½Ð°Ñ эволюция» 03.08.2008 г.

0) { while($row = mysql_fetch_assoc($r)){ $net_vote = $row[′votes_up′]; ?>
Понравился материал ".$net_vote; ?> Vote Up!

Privet, Nadezhda Karlovna Tobilevich Tarkovskaya

Таков путь и жены прелюбодейной; поела и обтёрла рот свой, и говорит: «я ничего худого не сделала». Притчи 30:20 — Притч 30:20: https://bible.by/verse/20/30/20/


Неразумный юноша

6 Вот, однажды смотрел я в окно дома моего, сквозь решетку мою, 7 и увидел среди неопытных, заметил между молодыми людьми неразумного юношу, 8 переходившего площадь близ угла её и шедшего по дороге к дому её, 9 в сумерки, в вечер дня, в ночной темноте и во мраке. 10 И вот — навстречу к нему женщина, в наряде блудницы, с коварным сердцем, 11 шумливая и необузданная; ноги её не живут в доме её: 12 то на улице, то на площадях, и у каждого угла строит она ковы. 13 Она схватила его, целовала его, и с бесстыдным лицом говорила ему: 14 «мирная жертва у меня: сегодня я совершила обеты мои; 15 поэтому и вышла навстречу тебе, чтобы отыскать тебя, и — нашла тебя; 16 коврами я убрала постель мою, разноцветными тканями Египетскими; 17 спальню мою надушила смирною, алоем и корицею; 18 зайди, будем упиваться нежностями до утра, насладимся любовью, 19 потому что мужа нет дома: он отправился в дальнюю дорогу; 20 кошелек серебра взял с собою; придёт домой ко дню полнолуния». 21 Множеством ласковых слов она увлекла его, мягкостью уст своих овладела им. 22 Тотчас он пошёл за нею, как вол идёт на убой, и как олень — на выстрел, 23 доколе стрела не пронзит печени его; как птичка кидается в силки и не знает, что они — на погибель её. 24 Итак, дети, слушайте меня и внимайте словам уст моих. 25 Да не уклоняется сердце твоё на пути её, не блуждай по стезям её, 26 потому что многих повергла она ранеными и много сильных убиты ею: 27 дом её — пути в преисподнюю, нисходящие во внутренние жилища смерти. Притчи Соломона, 7 глава

1 Сын мой! не отказывай в пропитании нищему и не утомляй ожиданием очей нуждающихся; 2 не опечаль души алчущей и не огорчай человека в его скудости; 3 не смущай сердца уже огорченного и не откладывай подавать нуждающемуся; 4 не отказывай угнетенному, умоляющему о помощи, и не отвращай лица твоего от нищего; 5 не отвращай очей от просящего и не давай человеку повода проклинать тебя; 6 ибо, когда он в горести души своей будет проклинать тебя, Сотворивший его услышит моление его. Сирах 4 глава — Библия — Библия с неканоническими книгами: https://bible.by/syn-77/76/4/

# 9. Притчи 17: 17 Друг любит во все времена, а брат рожден для невзгод

Друг любит во всякое время и, как брат, явится во время несчастья

Азбука веры » Библия » Книга Премудрости Иисуса, Сына Сирахова » гл.40 Книга Премудрости Иисуса, Сына Сирахова, глава40 Толкования главы проф. А. П. Лопухин 40:1 40:2 40:3 40:4 40:5 40:6 40:7 40:8 40:9 40:10 40:11 40:12 40:13 40:14 40:15 40:16 40:17 40:18 40:19 40:20 40:21 40:22 40:23 40:24 40:25 40:26 40:27 40:28 40:29 40:30 40:31 40:32 Синодальный Языки Много трудов предназначено каждому человеку, и тяжело иго на сынах Адама со дня исхода из чрева матери их до дня возвращения к матери всех. Мысль об ожидаемом и день смерти производит в них размышления и страх сердца. От сидящего на славном престоле и до поверженного на земле и во прахе, от носящего порфиру и венец и до одетого в рубище, – у всякого досада и ревность, и смущение, и беспокойство, и страх смерти, и негодование, и распря, и во время успокоения на ложе ночной сон расстраивает ум его. Мало, почти совсем не имеет он покоя, и потому и во сне он, как днем, на страже: будучи смущен сердечными своими мечтами, как бежавший с поля брани, во время безопасности своей он пробуждается и не может надивиться, что ничего не было страшного. Хотя это бывает со всякою плотью, от человека до скота, но у грешников в семь крат более сего. Смерть, убийство, ссора, меч, бедствия, голод, сокрушение и удары, – все это – для беззаконных; и потоп был для них.

Женщины, обвязавшись тростниковым поясом, сидят на улицах, сожигая курение из оливковых зерен. И когда какая-либо из них, увлеченная проходящим, переспит с ним, – попрекает своей подруге, что та не удостоена того же, как она, и что перевязь ее не разорвана. Все, совершающееся у них, ложно.

ТОЛКОВАНИЯ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ
Толкования на Послание Иер. 1:42
Лопухин А.П.
Женщины, обвязавшись тростниковым поясом, сидят на улицах, сожигая курение из оливковых зерен.

Курение из оливковых зерен или отрубей было жертвою богине Гекате. Этим курением фригийские женщины хотели привлечь к себе внимание проходивших мужчин. — На улицах. Опять и это более подходит к Фригии. В Вавилоне женщины, служившие богине Мелитте развратом, сидели в «рощах».

См. также Толкование на Посл. Иер. 1:16

Группа Вконтакте
участников проекта
© 2010–2024
Введенский мужской ставропигиальный
монастырь Оптина Пустынь
ТОЛКОВАНИЯ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ Толкования на Послание Иер. 1:42 Лопухин А.П. Женщины, обвязавшись тростниковым поясом, сидят на улицах, сожигая курение из оливковых зерен. Курение из оливковых зерен или отрубей было жертвою богине Гекате. Этим курением фригийские женщины хотели привлечь к себе внимание проходивших мужчин. — На улицах. Опять и это более подходит к Фригии. В Вавилоне женщины, служившие богине Мелитте развратом, сидели в «рощах». См. также Толкование на Посл. Иер. 1:16 Группа Вконтакте участников проекта © 2010–2024 Введенский мужской ставропигиальный монастырь Оптина Пустынь

SMARTCAPTCHA_SERVER_KEY, "token" => $token, "ip" => $_SERVER['REMOTE_ADDR'], // Нужно передать IP-адрес пользователя. // Способ получения IP-адреса пользователя зависит от вашего прокси. ]); curl_setopt($ch, CURLOPT_URL, "https://captcha-api.yandex.ru/validate?$args"); curl_setopt($ch, CURLOPT_RETURNTRANSFER, true); curl_setopt($ch, CURLOPT_TIMEOUT, 1); $server_output = curl_exec($ch); $httpcode = curl_getinfo($ch, CURLINFO_HTTP_CODE); curl_close($ch); if ($httpcode !== 200) { echo "Allow access due to an error: code=$httpcode; message=$server_output\n"; return true; } $resp = json_decode($server_output); return $resp->status === "ok"; } $token = $_POST['smart-token']; if (check_captcha($token)) { echo "Passed\n"; } else { echo "Robot\n"; } ?>"
SMARTCAPTCHA_SERVER_KEY, "token" => $token, "ip" => $_SERVER['REMOTE_ADDR'], // Нужно передать IP-адрес пользователя. // Способ получения IP-адреса пользователя зависит от вашего прокси. ]); curl_setopt($ch, CURLOPT_URL, "https://captcha-api.yandex.ru/validate?$args"); curl_setopt($ch, CURLOPT_RETURNTRANSFER, true); curl_setopt($ch, CURLOPT_TIMEOUT, 1); $server_output = curl_exec($ch); $httpcode = curl_getinfo($ch, CURLINFO_HTTP_CODE); curl_close($ch); if ($httpcode !== 200) { echo "Allow access due to an error: code=$httpcode; message=$server_output\n"; return true; } $resp = json_decode($server_output); return $resp->status === "ok"; } $token = $_POST['smart-token']; if (check_captcha($token)) { echo "Passed\n"; } else { echo "Robot\n"; } ?>."'>
© All rights reserved 2022—2024 stranitsa 2